Хронограф. Август 2013 г.
17 января исполняется 150 лет со дня рождения русского театрального режиссера, актера и педагога Константина Сергеевича Станиславского (17.I.1863 – 7.VIII.1938).
Актер Московского Художественного театра В.Я. Станицын, исполнитель роли губернатора в постановке «Мертвых душ», вспоминал:
«Гениальный К.С. Станиславский... сразу же потребовал от режиссеров В.Г. Сахновского и Е.С. Телешевой, а также от всех занятых в "Мертвых душах" актеров, создания спектакля, продуманного во всех мелочах, точно совпадающего с главной действующей линией гоголевской поэмы, а следовательно, и наиболее полно выражающего в сценической форме содержание, идею, смысл "Мертвых душ". <...>
Станиславский был решительным противником режиссеров-формалистов, "заостряющих" Гоголя, "дополняющих" его текст различными домыслами.
Гоголь писал, что актер, получив ту или иную роль, "должен рассмотреть, зачем призвана эта роль; должен рассмотреть главную и преимущественную заботу каждого лица, на которую издерживается жизнь его, которая составляет постоянный предмет мыслей, вечный гвоздь, сидящий в голове".
Именно этим принципом, вполне совпадающим с основными положениями его "системы", руководствовался Константин Сергеевич, когда работал с нами над спектаклем. Он часто говорил нам, что работая над гоголевским текстом, мы должны каждую актерскую задачу доводить до предела, до той границы, за которой уже начинается шарж. Станиславский настойчиво предостерегал нас от полутонов, настаивая на ярких, сочных, но максимально оправданных красках. <...>
"Вы сразу с Гоголем не справитесь, – предупреждал нас Константин Сергеевич. – Он будет вас валить на обе лопатки. Он настолько велик, что надо прожить его в мире, в гоголевском спектакле, много лет, прежде, чем вы дотянетесь до него". Перед премьерой К.С. Станиславский полушутя говорил исполнителям спектакля: "Через пять – десять лет вы сыграете свои роли, а через двадцать вы поймете, что такое Гоголь"».
[Станицын В.Я.«Мертвые души»: к истории постановки // «Огонек». М.: Правда. №10. Март 1952 г.].
9 августа исполняется 130 лет со дня смерти русской писательницы Юлии Валериановны Жадовской (11.VII.1824 – 9.VIII.1883).
«Нельзя с уверенностью сказать, встречалась ли она когда-нибудь с Гоголем, но с писателями-славянофилами, дружившими с Николаем Васильевичем, она была знакома. В 1843 г. в журнале "Москвитянин", издаваемым М.П. Погодиным, было напечатано одно из первых ее стихотворений, которое было не только замечено Гоголем, но и переписано его рукой [Неизданный Гоголь. Подг. текстов и комм.И.А. Виноградова. М., 2001. С. 374. Впервые опубл.: Москвитянин. 1843. № 12. С. 288.]
Одно из ее стихотворений – "Лучший перл таится" – …было напечатано в 1843 г. в 12-й книжке журнала "Москвитянин":
Лучший перл таится
В глубине морской;
Зреет мысль святая
В глубине души.
Надо сильно буре
Море взволновать,
Чтоб оно в бореньи
Выбросило перл,
Надо сильно чувству
Душу потрясти,
Чтоб она в волненьи
Выразила мысль.
Ю. Ж-ая.
Именно это стихотворение привлекло внимание Гоголя, он переписал его своей рукой. Позже стихотворение высоко оценил Добролюбов [Добролюбов Н.А. Стихотворения Юлии Жадовской // Добролюбов Н.А. Собр. соч. Т. 3. М.; Л., 1962. С. 79.]. Здесь выражено кредо Жадовской, которое, возможно, было близко и Гоголю. Впоследствии она скажет: "Я не сочиняю стихи, а выбрасываю на бумагу, потому что эти образы, эти мысли не дают мне покоя, преследуют и мучают меня до тех пор, пока я не отвяжусь от них, перенеся их на бумагу" [Жадовская Ю.В. ПСС: В 4 т. 2-е изд. Т. 4. СПб., 1894. С. 72.].»
[Спевякина Д.В. Гоголь и Юлия Жадовская // Восьмые Гоголевские чтения: Н.В. Гоголь и его литературное окружение / Под ред. В.П. Викуловой.].
13 августа исполняется 210 лет со дня рождения русского писателя, философа и музыкального критика Владимира Федоровича Одоевского (13.VIII.1803 – 11.III.1869).
«Двух видных представителей славянской культуры [Гоголя и Одоевского. – Прим.] связывали творческие и дружеские отношения. Познакомились они в музыкально-литературном салоне Владимира Федоровича в период его жизни в Петербурге. <…>
Н.В. Гоголь был радушно принят в пушкинском кругу. Там же он встречался и еще больше подружился с В.Ф. Одоевским, который первым по достоинству оценил талант молодого писателя. В письме к А.И. Кошелеву в 1831 г. он пишет: "«Вечера на хуторе» – малороссийские народные сказки. Они, говорят, написаны молодым человеком, по имени «Гоголем», в котором я предвижу большой талант: ты не можешь себе представить, как его повести выше и по вымыслу, и по рассказу, и по слогу всего того, что доныне издавали под названием Русских романов" [Письмо В.Ф. Одоевского А.И. Кошелеву от 23 сент. 1831 г. // Труды кафедры рус. литературы Львовск. ун-та. – Вып. 2. – Львов, 1958., с. 72]. <…>
В 1833 г. В.Ф. Одоевский и Н.В. Гоголь предложили А.С. Пушкину выпускать совместный альманах "Тройчатка", где чердак, гостиную и погреб должны были занимать герои каждого из авторов: Гомозейко В.Ф. Одоевского, Рудый Панек Н.В. Гоголя и Белкин А.С. Пушкина. Но А.С. Пушкин не смог принять их предложение: "Не дожидайтесь Белкина; не на шутку, видно, он покойник; не бывать ему на новоселье ни в гостиной Гомозейки, ни на чердаке Панка. Не достоин он, видно, быть в их компании... " [Переписка А. С. Пушкина: в 2-х т. – М., 1982. – Т. 2. – 585 с., с. 429]. После отказа А.С. Пушкина литераторы хотели все же издать альманах, составленный из собственных повестей – "Двойчатка". "Я печатаю – ужас что! … с Н.В. Гоголем «Двойчатку», книгу, составленную из наших двух новых повестей", – писал В.Ф. Одоевский М.А. Максимовичу [Киевская старина. – 1883. – № 4., с. 846]. Этот альманах также не был реализован, однако его идея воплотилась в цикле петербургских повестей у Н.В. Гоголя и "Записках гробовщика" В.Ф. Одоевского.
Насколько высоко Владимир Федорович оценил повесть "Ревизор", можно судить по следующему его высказыванию: "Русская литература оказала правительству и публике четыре услуги, а именно: «Недоросль», «Ябеда», «Горе от ума» и «Ревизор»" [ОР РНБ. Ф. 539. Оп. 1. Пер. 55. Л. 179.].
В произведениях В.Ф. Одоевского и Н.В. Гоголя часто встречаются общие мотивы. Тема сумасшествия выкристаллизовалась в циклах "Дом сумасшедших" В.Ф. Одоевского и "Записки сумасшедшего" Н.В. Гоголя. По мнению В.И. Сахарова, гоголевский замысел "Записки сумасшедшего музыканта", из которого возникли "Записки сумасшедшего", исследователи справедливо характеризуют как "полный сочувствия отклик" на идею "Дома сумасшедших" Одоевского [Сахаров В.И. Романтики и реалисты // Подъем. – Воронеж, 1984. – № 6. – С. 119–123; Гоголь и В.Ф. Одоевский: (по новым материалам) // Гоголь и литература народов Советского Союза. – Ереван, 1986. – С. 52–61.].»
[Вишневская Е.Э. В.Ф. Одоевский и Н.В. Гоголь: история одного автографа // Журнал «Библиотековедение». № 6. 2009.].
17 августа исполняется 215 лет со дня рождения русского поэта, писателя и издателя барона Антона Антоновича Дельвига (17.VIII.1798 – 26.I.1831).
«Несмотря на то, что ранее [до 1831 г. – Прим.] у него вышло несколько текстов под своей фамилией, тем не менее Николай Гоголь все еще не решался до конца снять с себя маску. К этому шагу его, без сомнения, подвигнул Антон Антонович Дельвиг, одновременно являвшийся издателем альманахов "Литературной газеты" и журнала "Северные цветы". Он-то и вселил в Гоголя уверенность в собственные силы. С большой опаской молодой автор отдал в "Литературную газету" свою небольшую статью "Женщина", которая была написана им еще в лицее. Впервые он решился на то, чтобы увидеть под текстом свою настоящую фамилию, в напечатанном виде. <…>
Завидев Антона Дельвига, Гоголь каждый раз с почтением и завистью отмечал про себя, что этот страдающий одышкой, доброжелательный человек является близким родственником пушкинской семьи, что его рука пожимала руку самого великого поэта, что вот эти уста, которые разговаривают сейчас с ним, намедни вели беседу с самим Пушкиным. Сидя за небольшим столом хозяина, Гоголь воображал себя приближенным к небесному светилу и уже обласканным его лучами. Несомненно, что фигура Пушкина незримо находилась между ними». [Анри Труайя. Николай Гоголь // Русские портреты. – 2007.]
«Дельвиг – поэт-сибарит, который нежился всяким звуком своей почти эллинской лиры и, не выпивая всего напитка поэзии, глотал его по капле, как знаток вин, присматриваясь к цвету и обоняя самый запах», – писал о нем Гоголь. [Гоголь Н.В. В чем же наконец существо русской поэзии и в чем ее особенность // Гоголь Н.В. Полное собрание сочинений: [В 14 т.] / АН СССР. Ин-т рус. лит. (Пушкин. Дом). – [М.; Л.]: Изд-во АН СССР, 1937–1952. – Т. 8. Статьи. – 1952. – С. 385.]
20 августа исполняется 200 лет со дня рождения русского писателя графа Владимира Александровича Соллогуба (20.VIII.1813 – 17.VI.1882).
В.А. Соллогуб познакомился с Гоголем летом 1831 г. История этого знакомства подробно изложена в «Воспоминаниях»: «Ввек мне не забыть выражения его [Гоголя. – Прим.] лица! Какой тонкий ум сказался в его чуть прищуренных глазах, какая язвительная усмешка скривила на миг его тонкие губы. Он все так же скромно подвинулся к столу, не спеша, развернул своими длинными худыми руками рукопись и стал читать. Я развалился в кресле и стал его слушать; старушки опять зашевелили своими спицами. С первых слов я отделился от спинки своего кресла, очарованный и пристыженный, слушал жадно; несколько раз порывался я его остановить, сказать ему, до чего он поразил меня, но он холодно вскидывал на меня глазами и неуклонно продолжал свое чтение. <…> Признаюсь откровенно, я был поражен, уничтожен. Когда он кончил, я бросился ему на шею и заплакал». [В.А. Соллогуб. Первая встреча с Гоголем. // Гоголь в воспоминаниях современников. М.: 1952, ГИХЛ.]
В 1843 г. и в начале 1844 г. В.А. Соллогуб встречался с Гоголем за границей и так описал эти встречи в мемуарах: «За границей я жил целый год с Гоголем, сперва в Баден-Бадене, потом в Ницце. Талант Гоголя в то время осмыслился, окрепнул, но прежняя струя творчества уже не билася в нем с привычною живостью. Прежде гений руководил им, тогда он уже хотел руководить гением. Прежде ему невольно писалось, потом он хотел писать и, как Гёте, смешал свою личность с независимым от его личности вдохновением. Он постоянно мне говорил: “Пишите, поставьте себе за правило хоть два часа в день сидеть за письменным столом и принуждайте себя писать”. – “Да что ж делать, возражал я, – если не пишется?” – “Ничего... Возьмите перо и пишите: сегодня мне что-то не пишется, сегодня мне что-то пишется, сегодня мне что-то не пишется и так далее; наконец надоест и напишется”. – Сам же он так писал и был всегда недоволен, потому что ожидал от себя чего-то необыкновенного. Я видел, как этот бойкий, светлый ум постепенно туманился в порывах к недостижимой цели”» [В.А. Соллогуб. Воспоминания. М. – Л.: 1931 С. 189].
